Новости Чоджи Акимичи: Возможности аниме безграничны

Биография патриарха российской электроники Эдуарда Артемьева богата удивительными поворотами судьбы. Выпускник консерватории, который изучал радиоэлектронику в секретном оборонном институте и одним из первых постигал возможности уникального российского синтезатора АНС, подробно рассказал Денису Бояринову о своей жизни в музыке — о том, как он заразился вирусом электронной музыки, о взглядах на прошлое и будущее электроники и о своих этапных произведениях, включая недооцененный альбом «Тепло Земли» (там есть детское постельное белье пираты), случайный шлягер «Дельтаплан» и фьюжн-оперу «Преступление и наказание», которую он писал десятилетия. Сильнейшее впечатление на меня в детстве произвела музыка Александра Скрябина.

Школьная программа была построена в основном на немецкой классике. В школе зубрили, дома зубрили — это вообще чуть не отбило у меня к музыке охоту. Скрябин меня спас. Мне было лет двенадцать, когда я услышал, как мой дядя играл его поздние сочинения, 72-й опус (тогда только вышел третий том фортепианных сочинений Скрябина). Меня этот поток неслыханных созвучий буквально заворожил. С этого дня жизнь без музыки я уже себе не представлял. Меня потянуло на сочинительство, а ведь всю свою школьную музыкальную жизнь до этого чудесного момента я занимался из-под палки.

Я поступил в консерваторию в 1955 году, когда Дебюсси только-только начали исполнять в концертах, а заканчивал в 1960-х, когда Стравинский был еще запрещен. В мое время нельзя было упоминать его фамилию. Ноты Дебюсси в библиотеке консерватории можно было взять только по разрешению профессора. Совершенно жуткие были времена. Помню, пианист Гилельс однажды приехал с гастролей из Новой Зеландии и привез сочинение тогда еще молодого французского композитора Пьера Булеза, который уже потрясал Европу, — «Молоток без мастера».